Тьма пришла на Украину надолго

Два-три года без света и тепла — посильная задача для граждан Украины, считает Елена Зеленская, понятно чья супруга. Гетманка-консорт ссылается на результаты некоего социологического исследования, непонятно кем и где проведённого (возможно, ею и прямо на Банковой, где у мужа офис).

По «исследованию» выходит, что более 90 процентов граждан Украины готовы терпеть темноту и холод при условии, если их за это возьмут в Евросоюз.

Те есть Евросоюз — это для украинцев вроде как Царствие Небесное. И там и там всегда были строгие критерии соответствия для тех, кто хочет войти. Но войти в Царствие Небесное через страдания и самопожертвование можно, а в Евросоюз — нет. Брюссельцы, бездушные люди, продолжают тыкать пальцам в формальные критерии в области экономики, права, инфраструктуры. Всего этого у Украины больше нет.

Впрочем, Зеленская, рассказавшая о выборе украинцами пути Иова в интервью ВВС, в данном случае не столько молится за европейское будущее, сколько транслирует более актуальный тезис киевской пропаганды о том, что ударами по инфраструктуре Украины Россия добивается от нее начала мирных переговоров. Но украинцы якобы готовы терпеть издержки годами, поэтому переговоров не будет. Эмиссары Банковой ежедневно транслируют эту точку зрения на разные лады.

Правда, не все на Украине имеют возможность внимать пропаганде. Потолок сегодняшнего Киева — обеспечить электричеством 30 процентов нуждающихся одновременно. На уходящей неделе на сутки погрузилась во тьму уже вся страна. Прогнозы самые пессимистичные, вплоть до массовой эвакуации крупных городов.

Украинская версия о мотивах России во всем этом не выдерживает критики и противоречит тому, что Россия об Украине знает и ежедневно транслирует: решения о судьбе Украины принимают в Вашингтоне, где проблем с электричеством нет и пока не предвидится.

А допущение, что Зеленский может принять российские условия самостоятельно, слишком сильное, чтоб на него полагались в военной науке. Как и то допущение, по которому он сможет прожить после самостоятельного «тяжелого решения» хотя бы сутки: из-за жесткого искусственного отбора украинская элита состоит преимущественно из «ястребов» и радикалов, но поддержка США — лакомый ресурс и для них тоже.

Однако украинская версия мотивов, сколь бы плоха она ни была, — это все-таки версия, а никаких других нет. Тактика погружения Украины во тьму российским командованием не разъясняется.

Изначально удары по узлам энергосети воспринимались многими как акт возмездия за взрыв на Крымском мосту. Теперь понятно, что они перешагнули границы вендетты и преследуют более сложную и практичную цель. Скорее, теракт в Керчи стал переходом украинского руководства за красную черту, после чего операция «Тьма египетская» перевела СВО на новый уровень.

Удары по энергетическим сетям противника — с точки зрения военной науки хорошо исследованная тактика. Армия США действовала так как минимум в Корее, во Вьетнаме и в Ираке, у аналитиков было время оценить все последствия. Последствия разносторонние, но ни одно из них не признано определяющим, если конфликт не быстротечен.

Такие действия усложняют обеспечение войск, но на фронт и командование не влияют из-за приоритетов в распределении энергии. Подрывают оборонную промышленность, но потеря некритична в том случае, если есть военные поставки извне. Погружают население в пессимизм, но не вынуждают его восстать против правительства и армии.

Таким образом, удары по инфраструктуре не имеют явного тактического смысла, с точки зрения самих же военных. Они не влекут за собой резких перемен там, где они могли бы помочь победе над противником. Заклинание получается эффектное, но большая часть силы уходит в эффект.

Поэтому смыслы в них нужно искать не тактические, а стратегические. Как бы ни хотелось многим думать, что этот конфликт имеет быстрое и простое решение, похоже на то, что такого решения нет. Ни для российской, ни для украинской стороны, как любят говорить дипломаты, «не созрели условия». С российской стороны основную задачу по созданию таких условий несут вооруженные силы, но зафиксировать их в конечном счете должны будут силы политические. Отключение Украины от розетки призвано помочь скорее им, но не сейчас, позднее.

Украинское население, зажатое в тисках пропаганды и репрессий, и впрямь как будто настроено терпеть что угодно ради сладости «грядущей победы», расписанной Зеленским и Ко. Мы знаем, что такая победа — с возвратом Крыма и репарациями — мираж, но, в отличие от стремления к миражу, мир сейчас вообще не осознается украинцами как нечто ценное.

Жизнь без электричества позволяет осознавать его ценность ежедневно и практически каждому: холод военных действий дотянулся даже до галицийской дивизии диванных войск. Это не подействует сразу и не приведет к революции, но постепенно мир начнет восприниматься как нечто, ради чего можно жертвовать гордыней и принимать «непопулярные решения».

Если российские военные создадут условия, при которых украинские политики эти «непопулярные решения» примут, вторые смогут опереться на часть общества, готовую платить за мир. Пока такой части на Украине нет.

Что же касается кураторов и спонсоров Киева в лице западных стран, они понесут собственные издержки, но позднее: тогда, когда Европа ощутит на себе очередную миграционную волну со стороны тех украинцев, кто, на самом деле, не готов жить без тепла и света два-три года, а если и готов, то предпочтет делать это в Европе. То есть реализовать единственную действенную стратегию по вступлению украинцев в ЕС — своими ногами.

Это, конечно, всего лишь допущение, но оно подтверждено исторической практикой. До Украины прокси-война между Россией и Западом шла на территории Сирии, и Запад старательно продлевал конфликт через поставки оружия разнообразным бармалеям. Конфликт снизил свою интенсивность только после того, как поставки иссякли. А иссякли они в том числе потому, что Европа столкнулась с миграционным кризисом, а США — с резким падением своего влияния в регионе и невозможностью достичь поставленных целей.

Ту прокси-войну Запад проиграл. А дольше всех других генералов российской группой войск в Сирии тогда командовал Сергей Суровикин. После того как он был назначен командующим группой войск на Украине, начались удары по ее энергетической сети, причем с применением тактики, которую использовали в САР иранские союзники России.

Совпадение это или нет, на выход Запада из сирийской кампании и смирение местных вождей ушли годы. В таких временных категориях нам стоит мыслить и теперь.

Не существует стратегии, тактики, заклинания, которые смогли бы прекратить военный конфликт на Украине быстро, споро, здесь и сейчас. Мысль о том, что «это вот все» надолго, по-своему тяжела и для украинцев, и для россиян. Поэтому и сохраняется вера — в молниеносную стратегию, спорую тактику, волшебную палочку. Но быстрых решений больше нет, остались только долгие, сложные и тяжелые, к чему им и нам пора привыкать.

С этой точки зрения рассказы гетманши Зеленской не так глупы, как кажутся на первый взгляд. Главное в них — как будто бы страшный своей длительностью промежуток в два-три года коммунального ада. Это вместо традиционного «раскидаем русню максимум к весне».

Впоследствии нам, возможно, предстоит принять и то, что два-три года — это тоже не слишком долго. Донбасс к тому моменту разменяет уже десятый год примерно такой же жизни. Хотелось бы верить, что действительно последний, но пока что «условия не созрели». С украинской стороны им еще зреть и зреть.

Дмитрий Бавырин